BBC Prom 31. Prokofiev, Tchaikovsky, Stravincky

 

 

Русской музыке - Браво!

 

Во второй раз в  рамках променада классической музыки в Лондоне  - BBC Proms датский дирижер Томас Даусгор и Шотландский Симфонический оркестр возвращаются на сцену с русской программой, на этот раз  - с Скифской сюитой Прокофьева, концертом для фортепьяно с оркестром номер 1 (первая редакция 1879 года) и скандальной в 1913 году Обрядом весны Стравинского.

 

Молодой пианист Кирил Герштейн, который в 14 лет выехал из России в Бостон, чтобы учиться в Berklee College of Music - буквально - поразил воображение зрителей своей великолепно виртуозной игрой и неподражаемой техникой. Прекрасная, хорошо известная музыка, выдающаяся игра оркестра и плюс - страстная неповторимая игра пианиста стали залогом невероятного успеха в этот вечер.

"Вся разница, - признался пианист, - только в том, что версия 1879 года более музыкальна и менее спортивна, чем стандартная." Это было наслаждение -  наблюдать технически безупречную игру, пропитанную  страстностью и фееричностью музыканта, его исполнение было усеяна моментами неожиданной красоты. И это при том, что в Альберт холле всегда играют музыканты высокого класса, но подобного рода мастерство редко доводится услышать, что и привело зрителя в абсолютный восторг.

Скифская сюита Прокофьева открыла этот концерт и Обряд весны Стравинского - завершил его. Конечно, "гвоздем" программы был Чайковский, но  и "обрамление" было достойное. Дирижер Томас Даусгор продемонстрировал великолепное понимание русской музыки, его энергии и страстности - можно только позавидовать, оркестр - внимал своему боссу и явно ощущалось, что дирижер и музыканты хорошо знают друг друга и великолепно контактирует - с полувзгляда, с полувзамаха  дирижерской палочки. Чувстовалась наигранность, отличное знание материала и безусловное понимание.

BBC Proms. Dvorak & Bartoc

Концерт – для эстета!

Две замечательные вещи – Концерт для виолончели В минор чеха Дворжака и Замок герцога Синяя борода венгра Бартока были сыграны накануне в Королевском Альберт Холле, и сразу оговорюсь – этот концерт на любителя оригинального. Обе вещи – необычайно увлекательные, но не для массового слушателя. Впрочем, те, кто оказались в этот вечер в Альберт Холле, знали, что, что их ожидает.

Дирижер Чарльз Дютуа и Королевский филармонический оркестр - истинные звезды вечера. С первых звуков концерта для виолончели Дворжака Dютуа продемонстрировал абсолютное мастерство и высочайший уровень профессионализма, его оркестр продемонстрировал все краски и оттенки этого музыкального опуса, особенно подчеркнув соло кларнета и рогов. На протяжении всего концерта музыканты играли с чувством, создавая уникальные музыкальные формы, пылая латунью и пышностью струнных инструментов.  Вместе с солистом - Албаном Герхардтом, чья международная карьера началась в 1991 году с выступлением Берлинского филармонического оркестра под управлением Семена Бычкова.

Впечатляет гармония оркестра и виолончелиста, они достигают абсолютного понимания камерной музыки и баланса, особенно выразительны эпизоды, когда музыка движется медленно, и дирижер, подчеркивая оркестровое соло, в то же время, не глушит богатую филигрань соло виолончели. Музыка для эстета!

После перерыва слушали одноактную оперу Замок герцога Синяя Борода, безусловно, одну из самых коротких, но, без сомнения, запоминающихся. Лишь только зазвучала мелодия, и стало ясно, что мы вовлечены в таинственную мистерию, в которой композитор поставил своей целью анализ скрытых глубин человеческой души.

Одну за другой открывает семь дверей готического замка возлюбленная герцога Синяя Борода, и музыка передает нам скрывающиеся там разные аспекты его мира. Он достаточно легко расстается с пятью первыми ключами, за которыми скрыты – его агрессивность (оружие и инструменты пыток), его клады и богатства, а также -  романтические «струны» его души – его сады, цветники, его вселенная, но что удивляет Джудит – на всем, даже на цветах и облаках – видны следы крови. Синяя Борода настаивает на том, что последние две двери -  не открывались, его голос становится более агрессивным и недовольным, но и Джуди – непокорна и более требовательна. Она добивается своего, и за шестой дверью видит озеро, полное слез, а за седьмой – трех бывших возлюбленных Синей Бороды, которым она вскоре составит компанию.

Должна сказать, что в Королевском Альберт Холле – нет возможности использовать титры, и это осложняет жизнь тем, кто сэкономил на программке. Если зритель оказался в зале случайно, не зная, что представляет сюжет этой оперы, это – одна история, но гости столицы, пожелавшие отметиться в Альберт холле, или менее информированные любители музыки, оказались в трудной ситуации. Они могли наслаждаться музыкой, только предполагая, что пелось на неизвестном им языке. Программка же, в которой напечатан полный текст оперы, и собственное воображение – с помощью которого легко, следуя музыкальной канве, можно было представить всю историю, решала ситуацию.

В главной роли – Синей Бороды мы услышали богатый бас Джона Релайея, характер героя тот подал с большей симпатией, но и двусмысленностью. Лиризм, с которым он исполнил финал, звучал особенно. Венгерское меццо-сопрано Илдико Комлози много раз исполняла эту роль, ее голос звучал устойчиво, и она превосходно брала ноты как нижнего регистра, так и верхние.  

Дирижер Чарльз Дютуа и его оркестр исполнили вещь замечательно, но особенно прочувственно прозвучали музыкальные эпизоды, относящиеся к двум последним дверям.

Это был один из вечеров, который невозможно забыть!

Opera Holland Park: «Пиковая дама»

«Пиковая дама» - во всем ее великолепии

Opera Holland Park отмечает в этом году свое совершеннолетие. В Англии эта магическая цифра – 21. В лето своего становления, взросления (а Опера Холланд парк -  это летний фестиваль) на суд зрителей были представлены оперы Пьетро Маскагни «Ирис», «Богема», «Золушка», «Летучая мышь», а вот закрывает сезон новая постановка русской гранд-оперы Чайковского «Пиковая дама (режиссер Rodula Gaitanou, дирижер Питер Робинсон).

Эта не первая «Пиковая дама», которую мне довелось увидеть в Лондоне, но, если говорить о постановке, однозначно – лучшая. Для режиссера это - проект амбициозный: огромный хор и массовка, костюмы, соответствующие эпохе, особенно оригинальные – во время бала-маскарада. Оригинальная игра светотеней, я бы сказала – элегантно-пышные, если такое сочетание возможно, декорации. С обеих сторон сцены – по три арки, развевающиеся на ветру белые занавеси, но посередине – ниша, закрытая пышными шторами. Она открывается в какие-то особые моменты оперы – первое появление графини и ее помпезный выход, сопровождаемый стуком ее палок, затем - ее романтически обставленная опочивальня, устроенная в стиле барокко, там же в нише позднее будет установлен ее гроб, ее посмертное явление Герману – состоится в нише. Затем нам будет представлен карточный салон Чекалинского и огромный, покрытый зеленым сукном стол, на котором умирает Герман. Оставшаяся и большая часть сцены периодически превращается в Летний сад, салон Лизаветы, когда подружки пытаются развеселить опечаленную девушку, бальную залу... Словом, все возможные атрибуты русского имперского великолепия – налицо.  Но радует то, что все эти детали – логичны и взаимосвязаны, они работают, они дают целостную картинку Санкт-Петербурга конца девятнадцатого века (1870 год), так было угодно режиссеру, но не восемнадцатого!

Он увидел в «Пиковой драме» и представил нам скорее романтическую мелодраму, лишив ее фантасмагории, мистичности. Но создатели сохранили психологическую мотивацию, может быть недостаточно глубоко разработанную, но явно одно – они шли по следам Чайковского.

Чисто визуальный образ графини, невероятно высокой, худущей, поддерживающей себя с помощью двух палок, стук которых предвещает каждое ее появление на сцене, в огромном чёрном платье – весьма выразителен. Нельзя было не почувствовать былое великолепие Венеры Московской, чья красота под воздействием времени и неумолимости прожитых лет, истончилась, а впереди осталось только одно - ожидание смерти. Но Розалинда Плорайт, блистающая в 80-х годах, явно переигрывала, а пение ее было – маловыразительным.

Были замечательные моменты, когда в сознании Германа реальность и кошмар – смешиваются, и происходящее на сцене казалось пугающе зловещим и гротескным.  Лучшие годы тенор Питера Ведд  пришлись на 90-ые, когда он пел многие ведущие роли в Ковент-Гардене. Он продемонстрировал вокальную силу и выносливость на сцене, но в данной постановке, мне показалось, он явно не вписывался в компанию.

Это был достаточно пожилой Герман на фоне молодых Лизы - Наталия Романив (Уэльс), остроумного Томского - Ричард Варкхад (Шотландия) и жесткого, откровенного князя Елецкого – Грант Дойл (Южная Австралия), Полины (английское меццо-сопрано) Лоры Вудс.  Они также более выигрышно звучали и в вокальном отношении – это было исполнение оперных певцов, достойных серьезной сцены. Наталья Романив (Romaniw) тонкая, сильная Лиза, чье пение более звучало по-русски, однако тембр ее голоса – специфичный, резонирующий, что называется, на любителя. Но их игра была естественна и правдоподобна. Алед Холл (Чекалинский) Саймон Уайлдинг (Шурин) составили прекрасный дуэт.

Дирижер Питер Робинсон провел оркестр несколько лихорадочно, сверх энергично, или можно сказать иначе – торопливо, особенно первый акт. Конечно, в основном, за исключением второго действия, там звучала мажорная музыка, но она совсем не должна была быть крикливо-резкой, и уж совсем необязательно было «глушить» главных героев – Германа и Лизу, особенно во второй сцене первого акта. В музыкальном отношении первый акт явно проиграл второму, который был намного исполнен в разы лучше, во втором акте мы услышали то, что было заложено композитором, и оркестр City of London звучал совсем иначе. Хор пел великолепно.

Оперы в Холанд парк поются на языке оригинала, но я вдруг поймала себя на том, что все время смотрела на титры, увы, понять то, что исполнялось по-русски, мне удавалось далеко не всегда.