Опера Holland Park, лето 2011. «Риголетто» и «La Wally»

 Обильные дожди, обрушившиеся на Лондон после пожаров, разбоя, потрясений и шока, связанного с лондонскими погромами, не изменили , однако, привычного распорядка в культурной жизни английской столицы:  Опера Холланд Парк завершает  свой летний сезон двумя постановками  -  «Риголетто» Верди и Линдсея Познера и «Валли»  композитора Алфредо Каталани и режиссера Мартина  Lloyd Evans.
Этим летом (если это можно назвать лето!) зрители Холланд  Опера Парк увидели новую версию «Риголетто» - жестокий портрет бессилия и отчаяния. Такой потенциал присущ истории, где  дочь одноименного персонажа была  похищена  и изнасилована по  приказу герцога Мантуи и его окружения. Но что сделало это представление особенным, исключительным – это то, что все элементы оперы, как музыкальное сопровождение, так и сама постановка, дизайн, свет были сведены к одной единственной цели: унижению, моральному уничтожению Риголетто, которого блистательно исполнил Роберт Поултон (Роберт Poulton).
Интересен, хотя и спорен, последний акт:  прощальный  диалог Риголетто и Джильды,  оттесненных в правой части сцены, преднамеренно находящихся словно в тени, в то время как весь центр сцены, так же как и все внимание зрителей , занято , было проецируемым на экран фрагментом футбольного матча и кратким появлением на экране Паваротти. Фарс и трагедия, жизнь и комедия -  всегда рядом. Риголетто изнывает один, игнорируемый зрителем,  отвергнутой дочерью, бессильный привлечь внимание  окружающих к своему горю. Даже музыка и музыканты под руководством Стюарта Стратфорда, словно издеваются над  несчастным отцом.
Но именно в этом и состоял весь блеск финальной сцены, что сделало это последнее представление «Риголетто»  в Холланд парке  исключительным. Когда  Риголетто просит свою дочь  не умирать, ибо "Если ты уйдешь, я буду в полном одиночестве», тело его дочери  в его руках остается неподвижным. Она еще жива, но ее уже нет с ним. Она – далеко-высоко:  с высоты  сцены  умирающая Джильда  просит прощения у своего отца, застывшем в горе над ее еще живым «трупом».  Этот момент великолепно показал все бессилие  Риголетто и трагизм происходящего:  его дочь, чья смерть была куплена на его же собственные деньги, все еще жива, но он уже один, не в силах что-то изменить, чтобы защитить и спасти ее.
 Боль и разочарование Риголетто удивительно точно  передается  Робертом  Poulton, чей голос излучал эмоциональную  тяжесть на протяжении всего спектакля и чье отчаяние перемежалось  с  красивой  безмятежностью голоса Джулии Sporsen (Джильда) в финальном  дуэте. Этот контраст исполнения -  несомненное  элемент  убедительности драмы,  что редко встречается в опере. Неуклюжий, слишком часто нуждающихся в объятиях Риголетто,  быстро переходящий  от гнева к нежности, однако  передал убедительные и динамичные отношения отца и дочери, в то время как Джильда, иногда высокомерная, была  по большому счету успешным воплощением  юности.
 Хотя были и некоторые незначительные недостатки:  Герцогу ( J. Ким)  не хватало сил и часто убедительности, особенно  в наиболее  зловещие моменты. Хор был удручающе средний. Тем не менее, зрелищность и актерское мастерство, как и вокальное  исполнения  главных героев, сделали это представлением  «Риголетто» незабываемым.

La Wally
«Валли», но правильно было бы написать «Уолли»,  считающаяся лучшей оперой Алфреда Каталани, однако  малоизвестна как на западе, так и в России. Впервые она была поставлена в 1892 году в Милане, в Ла Скала,  в советские времена мы этого имени не слышали и не знали, и только в 1996 году  в театре «Новая опера» ее впервые могли услышать русские зрители.  Производство «Валли» в  Опера Holland Park  - своего рода вызов именитым оперным  домам.  Директор постановки Мартин Lloyd Evans, дирижер Питер Робинсон, дизайнер Джеми Вартан, дизайнер по свету Филип Гладвел взялись за непростую задачу и, кажется, нашли ей решение.

Гениально все то, что просто. Огромный кусок бело-серого брезента, манипулируемый канатами, искажался и изменялся, изображая рельефы и зигзаги заснеженных Альп. Правильно направленные столпы света помогали усилить эффект реальности.  И это было хорошо. И даже «снежная  лавина» была почти – лавина, унесшая с собой возлюбенного главной героини Уолли. После чего и она сама, не задумываясь, устремилась за ним.  Но несмотря на трагизм,   многие моменты в этой постановке все же воспринимались с недоверием и улыбкой.
Отец Уолли, Строммингер, жестокий старик, воспитавший ее как мальчика,  регулярно и жестоко им избиваемого. Он не одобряет ее любви  к охотнику Джузеппе Хагенбах, с  чьим отцом, из соседней деревни  он враждует многие годы.  Он обещает ее руку  Винченцо Геллнер, управителю, но Уолли  отклоняет его предложение. Отец прогоняет ее.
Вернувшись спустя какое-то время в свою деревню богатая наследница Уолли обнаруживает, что Хагенбах влюблен в другую. Геллнер, по прежнему верный своим чувствам к Уолли, провоцирует на спор Хагенбаха, что тому не удастся поцеловать строптивую девушку. Но он проигрывает спор.  Узнав  истинные причины поцелуя, Уолли просит Геллнера – не меньше, не больше - убить своего бывшего возлюбленного, и тот сбрасывает его в пропасть  - не очень глубокую, он жив , и Уолли-скалолазка спасает его и возвращает счастливой сопернице Афре. Сама же она переселяется жить в горы. Одна.

 В последнем акте под Рождество хромой Хагенбах находит-таки ее в горах и заявляет о своей любви. Она  признается, что  его чуть не убили по ее указке, но – любовь торжествует.  Тут бы  - и счастливый конец, но...вздыбливается брезент,  обрушивается лавина...
Мне показалось, что неверно расставлевны акценты в этой постановке. Неуклюжее начало, когда  идет повестование о подвигах Хагенбаха, убившего медведя,  увело от главной мысли, где лежит  реальное, истинное  начало драмы:  жестокое отношения Строммингера со своей  дочерью. Оттого, может быть, и Уолли жестока и немилосердна.  
Чисто человеческие симпатии вызывает «антигерой» - Геллнер (Стивен Gadd), сломленный человек , посвятивший свою жизнь Уолли и  отчаянно желающий заполучить  ее любовь.
Голос Gweneth-Энн Джефферс, исполнявшей  роль Уолли, хотя и подходил по звучанию к роли, был неубедителен подчас, и она не всегда попадала в такт. Но ее знаменитая ария, когда Уолли приняла решению оставить деревню и своего любимого сопернице, была хороша, и лирическое сопрано Гвенес про звучало безупречно.
Хагенбах (Адриан Дуайер) хотя и  привлекательный характер, и  полон героической смелости, но непостоянен, а также черств и жесток. Каталани отводит ему много действительно замечательной музыки, вплоть до его появления в заключительном акте, когда его признание в любви  - и его тенор - побеждает, наконец-то, сердца зрителей.  
Но мои симпатия в этом спектакле -  Геллнер. Музыка его - гораздо более страстная, а кроме того  Стивен  Gadd  безудержно расточал свой богатый баритон, изливая свои чувства - любви и мести. Геллнер был самый правдоподобный персонаж на сцене.
Ключ к успеху вечера, однако, был лондонский оркестр Сити Sinfonia , под руководством дирижера Питера Робинсона,  который был просто великолепен.  
  
Людмила Яблокова