Royal Opera House. Cendrillon. «Золушка»

 Сезон 2010-2011 года в Royal Opera House в Лондоне завершен, как и полагается, балом , а именно  - очаровательной,  развлекательной,  сказочной премьерой оперы  Сendrillon на музыку Массне по мотивам сказки Перро. На самом деле под  этим не столь благозвучным именем «скрывается» на западе  наша  «Золушка». Более  ста лет ей понадобилась, чтобы добраться до сцены Королевской Оперы в Ковент Гардене, что весьма объяснимо:  не престижно, несолидно, и опять –таки  – счастливый конец! Сказка!

 Не знаю, возможно ли было придумать  лучший «дессерт» после « Питера Греймса», «Макбет» и «Аиды» , но зрителю, однозначно, опера пришлась по душе.
Красиво, местами -  грустно,  но чаще – смешно и потрясающе весело, особенно в тех эпизодах, где абсолютно четко прослеживается блистательная, тонкая пародия на манерный, жеманный французский аристократический двор. Директор Лорент Пелли  (Laurent Pellу) , а он также сделал эскизы костюмов , -  «оторвался» на славу! И я его понимаю, упустить эту возможность было бы просто непростительно!  (Между англичанами и французами , а также шотландцами, валлийцами, ирландцами, по моим многолетним наблюдениям,  сложилась  та же «любовь» и «дружба», что у нас с украинцами или грузинами на текущий момент. Очень все-таки хочется верить, что во времена оные мы действительно любили друг друга и не держали камня за пазухой).

Так вот, костюмы –  все одного цвета -  бардо, но столь разной конфигурации и дизайна, напоминающие  все возможные геометрические фигуры, а также варианты на свободную тему, как, например «а ля бутылка» или «а ля елка». Фантазии Лорента  стоит отдать должное!

Где он набирался вдохновления? Я предполагаю, в английских, а также французских садах, которые пытаются перещеголять  друг друга  оригинальностью и непредсказуемостью  форм флоры.

Но француженка  и дизайнер  постановки Барбара де Лимбург (Barbara de Limburg)  тоже не осталась в стороне, создав очень  скромные, даже слегка аскетичные декорации,  пытаясь, видимо,  подчеркнуть неброскость и скромность  английского королевского двора.  В моих глазах, эта  скромность и некоторая воздержанность  всегда выгодно отличали англичан от других монархов.  Может быть, именно поэтому здесь, в отличие от Франции и России, не произошло революций. Тем не менее – и такие  декорации пришлись к месту.

Я обожаю мелодичную музыку  Массне, хотя  в «Золушке» быстро меняющаяся оркестровка не производит  того привычного для Ковент Гардена  впечатления, благодаря которому чувствуешь невероятное очищение, душевный подъем, но – слово из песни не выкинешь, ноты – не перепишешь!  Французский дирижер Бертренд  де  Биллей (Bertrand De Billy), главный дирижер Венского Симфонического оркестра (радио), дирижировавший   Королевским оркестром впервые  после десятилетнего перерыва, сделал все возможное, чтобы зритель был доволен.

Мне не хватило тенора! Мне отчаянно хотелось услышать тенора, но очаровавательного принца исполняла...певица,  британкa  Алис Кут (Alice Coote). И хотя сочетание  меццо сопрано (Принц) и сопрано Джойс Ди Донато - DiDonato (Люсетта –Золушка) звучало довольно-таки оригинально... но, консерватор в душе,  я отдаю предпочтению традиционному.

Мадам, супругу  Пандолфе, исполняла  победительница Международного конкурса имени Чайковского Ева Подлес -  Ewa  Podles (польское контральто). Она  была просто  очаровательна в своем  далеком от очарования образе несправедливой, жестокой  мачехи Золушки.  Ее дочери – Наоми - Madeleine Pierard из Новой Зеландии, получившая, однако,  образование в Англии, и Дороти – эстонка Kai Ruutel  вместе с «мама» (ударение на последнем слоге)  создали поистине комическую троицу – озорные, веселые и совсем незлобные.  Актрисы  удивили зрителя как своим вокальным мастерством, так и сценической выразительностью.

Их «папа» (ударение на последнем слоге) -  Jean-P hilippe Lafont, на счету которого более ста представлений  на таких мировых сценах, как Митрополитен Опера , Ла Скала и другие... был, однако не столь выразителен, как того ожидалось.

Волшебница-Фея  –  американка кубинского происхождения  Eglise Gutierrez, без сомнения, произвела  впечатление . Ее кристально чистое, светлое сопрано весьма соответствовало той возвышенной и благородной  роли, которую она исполняла. Всегда в окружении своих  эльфов-светляков,  одетых в те же платьица, что и бедная Люсетта, но с фонариками в руках, они – все вместе - создали удивительно сказочную, почти рождественскую, предновогоднюю атмосферу, когда хочется верить, что чудеса случаются, если не в жизни, то на сцене.

 Людмила  Яблокова. Лондон

 

Holland Opera Park. La Rondine (Ласточка)

Оперная, музыкальная жизнь Лондона переместилась в парки, в том числе в Холланд парк, расположенный в западном, одном из богатейших  районов  Лондона. С 1989 года каждое лето  под специально построенном временным навесом  здесь идут оперные представления. «Ла Рондине» Пуччини – только что состоявшаяся премьера летнего сезона 2011  в  Холланд Опера Парк.

La Rondine начала свою жизнь в 1913 году, когда композитор согласился  сочинить оперетту для Karltheater в Вене, но, однако,  настоял на том, что это должна быть комическая опера, и что текст будет звучать на итальянском языке, а не на немецком, как это первоначально предполагалось заказчиками. Работа над сочинением была  завершена в октябре 1915 года, но Первая мировая война отложила первое выступление  до марта 1917, когда и состоялась  премьера Ла Рондине в Зале Гарнье в Монте-Карло.

Ла Рондине – еще одна история  о «падшей» женщине, более, однако,  легковесная в сравнении с трагической, полной страстей и раскаяния «Травиаттой» Верди. Как ласточка мигрирует на юг в поиске более теплых мест, так и Рондине отправляется из Парижа на французскую Ривьеру  со своим  новым возлюбленным, милым , но несостоятельным молодым  человеком, сыном  друзей, кстати,  ее богатого любовника и содержателя, банкира Рембалдо.  Восторженный влюбленный, не имеющий ни малейшего представления о прошлом  своей возлюбленной, сообщает о грядущей женитьбе своей матери. А заодно просит денег, потому что содержать привыкшую к роскоши куртизанку – дело нелегкое, наличие кипы неоплаченных счетов – наглядное тому подтверждение. В ответ он получает и благословение, и солидную сумму...

Прочитав письмо, в котором  родители  Руджеро мечтают о встрече с невесткой и  о будущих внуках, Магда, а теперь она – «леди» и  носит  невинно- чистых тонов платья,  чувствует себя виноватовой... Потому что заменить гардероб с  откровенно открытых, вызывающе ярких тонов, преимущественно, красных -  на скромные, элегантные, присущие даме из светского общества, намного  проще, чем избавиться от прошлого, пусть даже до сих не обнаруженного ее, недалекого ума,  молодым человеком.

Конец оперы разочаровывает: признание Магды, неспособность Руджеро переубедить ее, несмотря на большое чувство, которое он явно к ней испытывает. Она - уходит, отказавшись от своей любви...Он, неутешный, остается...Так заканчивается опера в Холланд парке. В оригинале же  Магда возвращается к бывшему богатому любовнику, у которого «вакансия» любовницы  по-прежнему открыта, и тот принимает ее. И в этом поступке -  намного больше логики, уйти в никуда эта женщина не может.

Параллельно основной идет комическая линия, которую успешно разыграли в этом представлении Лизетт  и Пруньер.  Южнокореянка Hye-Youn Lee с кристалически чистым, звонким голосом  создала характер живой, нахальной,  смешливой служанки и заслужила большие аплодисмены , чем ее хозяйка. Поэт Пруньер - британец Hal Cazalet – сотворил на сцене  скорее  образ комического  клоуна и балагура, нежели  поэта-лирика.  Они также перезжают на юг в попытках счастья, но разочарованный  полным  отсутствием  артистических данных в своей пассии (а об этом мы узнаем только в третьем акте. Откуда бы они и взялись!?) Преньер также расстается с Лизетт, и она с большим энтузиазмом и с большим знанием дела принимается за знакомую ей работу служанки. Ведь она тоже  вернулась на круги своя, а именно - к своей госпоже.

Музыка в «Ла Рондине» может быть не такая мощная, как в более известных  операх Пуччини, однако замечательная, мелодичная и хорошо скомпанованная. Есть несколько запоминающийся, волнующих арий  Магды  - «Позволь  мне следовать моей судьбе», «Я не могу войти в твой дом», «Ты – первый, кто тронул мое сердце», завершившаяся  мощным исполнением хора.

Австралийское сопрано Кейт Ладнер в роли Магды , также как и Руджеро  -  британец Шон Руане, выступили хорошо, на твердую четверку,  но...мне понятно, почему на сцену Королевской оперы чаще попадают актрисы и актеры «издалека» -  русские, украинские, латышские, грузинские   оперные  дивы национальных театров, нежели свом, местные: «без божества, без вдохновенья!».

Учитывая возможности сцены и ресурсов  оперного театра в Холланд парке,  зритель благослонно воспринялт весьма скромные, непретенциозные   декорации дизайнера Питера Райс. Во втором акте, когда хор и танцоры  вышли на сцену, было ощущение «толкучки»: на сцене совсем не осталось места для передвижения актеров.

Директор Tom Hawkes, который периодически ставит спектакли в Английской Национальной Опере, на мой взгляд, максимально использовал  все возможные ресурсы, но Ла Рондине трудно конкурировать и с Травиаттой, и с Мадам Баттерфляй...

Мне безумно приятно , что музыканты и оркестр – видимы, осязаемы, и наравне с актерами  могут принять на свою долю довольны щедрые  апплодисмены, которыми всегда одаривает благодарный слушатель  музыкантов-профессионалов.  Дирижировал оркестром  Питер  Селуаин (Peter Selwyn).

Зрители, начавшие этот редкий для Лондона теплый, поистине летний вечер с пикника, расположившись – где только можно - на стриженных английских газонах группами, парочками, поодиночке, с наслаждением  ужинали, потягивали шампанское из пластиковых фужеров до начала, в перерыв и во время спектакля. Атмосфера витала ненапряженная, расслабленная...сенсации не предполагалось, ее и не произошло. После непродолжительных  апплодисментов чинно стали расходиться, но все так же - неторопясь, наслаждаясь теперь уже теплой лондонской  ночью.

Я бы так и осталась при мнении, что здесь, на таких летних оперных сценах, ничего выдающегося произойти не может. Может! И это случилось вчера...

На премьере «Фигаро»! Но об этом – в следующем выпуске.

Людмила Яблокова. Лондон

Английская Национальная Опера. «Симон Бокканегра»,

Парадоксы искусства!

Параллель между оперой Верди «Симон Бокканегра», постановка которой идет на сцене  Английской Национальной Опере, и «Царской невестой» Римского-Корсакова, представления которой шли весь апрель в Королевской опере в Ковент Гардене, напрашивается сама по себе. События в обеих операх происходят во времена давние (14—ый век и 16-ый), но обе постановки оказались современными. Действие «Симона»  перенесено  в 60-е годы прошлого столетия (1 акт) и затем – спустя 25 лет,  история же царской невесты вообще происходит в современной Москве. Оперу Римского-Корсакова поставил шотландский директор Пол Каррен, неплохо знающий русскую культуру и достаточно бегло говорящий по-русски! Новая версия Верди – творение русского режиссера Дмитрия Чернякова.

 Разница одна – Римского -Корсакова  интересовала только любовная линия! Политика в лондонскую поставку «Царской невесты» была привнесена Полом Карреном. Верди, когда писал музыку  к «Симону...» , явно проявлял интерес, в первую очередь, к  политическим играм, происходящим в тот период. Потому мне показалось, что современная постановка Д. Чернякова больше имеет право на существование. Тот разрыв между содержанием  и современными декорациями в «Царской невесте»  был заметен даже англичанам, недоумевающим, а с каких это пор русские стали такими набожными. Мне же, как  носителю языка, эти, абсолютно несовместимые со словом декорации (очень красивые и эффектные сами по себе) и костюмы просто резали слух и глаз!
Английский перевод «Симона...» (а  в ЕNO поют только по–английски) стер, на мой взляд, эти различия.  Англичане, владеющие итальянским или латынью, со мной не согласились! Они также нашли несовместимость между словом и действием. Хотя, наверное, этого можно было избежать: при переводе на английский вполне можно было допустить небольшие изменения- обновления, осовременивание текста.
Словом, мы – квиты!

«Симон Бокканегра»  – одна из самых сложных опер Верди. В ней он описывает происходящую борьбу за власть между правящей партией патрициев и плебейской чернью, а также  исключительную судьбу и драму человека, потерявшего свою возлюбленную, а спустя какое-то время и дочь, похищенную его недоброжелателями. Это также история  о предательстве и мести...

Много всего, трудно порой отслеживать сюжет, и проецируемый на занавес –декорации текст существенно помогаeт вникнуть в содержание.
Финальная сцена, описанная в прологе, уходящем  всего лишь в 60-е годы, где на одной из улочек Генуи происходят массовые сцены борьбы за власть, - и это интересная находка режиссера (он также - set designer постановки) и видео-дизайнера Финна Росса, - проецируется сперва на белое полотно занавеса, а затем  - уменьшившись до размеров картины,  оказывается в первом акте уже в доме аристократа Грималди, где воспитывается похищенная дочь Симона Амелия.
В голосе баритона Бруно Капрони в роли Симона отчетливо слышалась и мощь политика, и тоска мужчины, потерявшего свою любовь, и волнующие переживания отца, когда он понимает, что Амелия – его дочь! Его противник, конкурент  в борьбе за власть и заклятый враг  - Фиеско (  бас Бриндли Шерратт) показал  прекрасные вокальные данные.
Интереснее всего, на мой взгляд,  справилась с задачей сопрано Рене Хармс, сыграв девочку-переростка Амелию. Ее молодой и чистый  голос, отчетливый, живой в деталях  идеально подходит для этой роли. Однако, было странно наблюдать ее «тихое безумие» в завершаюшем опере эпизоде, когда уже замолк и оркестр, вместо того, чтобы, как написано было в либретто, просто припасть к телу умершего отца. Оно, безумие Амелии, показалось совершенно не уместным  и абсолютно недостоверным.

Удовольствие от истинно  итальянского пения зритель получил и от возлюбленного Амелии, Габриеля , облаченного большую часть представления в кожаные доспехи байкера. Его голос креп и развивался по мере развития оперы, и, казалось, Питер Оти в этот вечер всецело отдал себя исполнению.
Дирижер Английской Национальной оперы Эдвард Гарднер в этот вечер был вне всяких похвал, как и его интерпретация Верди - исключительная и поистине незабываемая. Контакт между исполнителями и оркестром был абсолютным и достигал иногда невероятной эмоциональной напряженности.

Можно по -разному, наверно, относится к  новшествам  Дмитрия Чернякова, облачивших  своих героев и массовку в серые, одинакового стиля и покроя костюмы и поместивших их в современный, опять же серых тонов конференц-зал, где проходят два последних акта. Я полагаю, режиссер желает показать нам актуальность поднятых Верди  и авторами либретто  тем - и   политическая интрига,  и месть  по сей день имеют место в современном, особенно в политическом мире. Я тоже нахожу в этом параллели, мне кажется такой подход более оправданным, чем в  случае с «Царской невестой».
Мне жаль, что мое интервью с Полом Карреном (директором «Царской невесты») состоялось накануне премьеры, а не после. И, к сожалению, несколько вопросов, которые непременно были бы ему заданы после просмотра спектакля, мне , увы, спросить не удалось.

Но еще раз повторяю, то, что исполняется в оригинале, на родном  языке оперы, директору постановки  намного сложнее совместить с разного рода  «оригинальностями» , а зрителю – принять их. Мне так же трудно примириться с  постановкой оперы «Евгений Онегин» Дмитрия Чернякова. В своем  ревью на балет «Онегин» , поставленный англичанами в октябре 2010, я писала о том, что период балалаек, плясок, матрешек – уже прошел, имея ввиду залихватские пляски на столе нетрезвого  Ленского в  кожаной большевистской тужурке, дуэль на ружьях  и прочее. «И потому было безумно приятно, что в балете «Онегин», поставленный не на русской сцене, не русскими хореографами, исполненным не русскими танцорами, обошлись без «дешевки». В отличие от оперы «Евгений Онегин», привезенной в Лондон Большим театром.
Тем не не менее  – именно  эта постановка «Евгения Онегина», весьма спорная по сути,  открыла Дмитрию Чернякову путь в Английскую Национальную Оперу. И как это не парадоксально, но его  «Симон Бокканегра»  меня лично не разочаровал.

Людмила Яблокова

Royal Opera House. Тоска

Наверное, чтобы быть объективным, надо посмотреть  первое и последнее представление «Тоски» , премьера которой  только что прошла в Королевской опере Лондона. Но такая возможность вряд ли мне представится, тем более, что последние два представления, стоимость билетов на которые возросла почти вдвое, даже на галерку,  будет петь  другой, звездный состав  -  Ангела Георгиу (Angela Gheorghiu), Йонас Кауфман  (Jonas Kaufmann)и Брин Терфель (Bryn Terfel).

Поэтому говорить здесь  и сейчас придется только о том, что я видела и слышала в Royal Opera House.

Главный вопрос, который я пытаюсь разрешить для себя – это мелодрама о любви? А где же любовь? Ревность? Страсть?  Где то чувство, ради которого Тоска убивает себя, бросившись с крепостной стены.   И как получилось, что директор возобновленной версии спектакля   Дункан Макфарленд (Duncan Macfarland)  и директор Джонатан Кент (Jonathan Kent) ухитрились  не заметить, что их возлюбленные существуют на сцене совершенно  отчужденно, сами по себе, как  будто им страшно или  неловко друг с  другом. Ситуация слегка изменилась к лучшему  в последнем акте, в те последние секунды, которые отведены им были судьбой,  чтобы выразить свои чувства друг другу, но и то – они предпочли это сделать на расстоянии.
Первый акт  оставил зрителя в недоумении. Осталось ощущение невыразительности, недосказанности. Мой сосед справа откровенно позевывал. Коллега слева поделился впечаталением: «They are starting slowly!”

Но мне хочется особо отметить, что это действие, как и последующие,  происходило на фоне элегантного  дизайна Пола Брауна (Paul Brown) и эффектного освещения  Марка Хендерсона (Mark Henderson).

Римская церковь Сант-Андреа-делла-Валле была  представлена как бы в двух уровнях. Наверху, почти параллельно основному действию, шла  почти настоящая служба, священнослужители в белых одеяниях, горящие свечи, прих ожане в нарядных платьях. Роскошная   лестница с позолоченными перилами.  А в это время внизу, в капелле, прячется бежавший из заключения Анджелотти, художник Марио Каварадосси дописывает портрет Марии Магдалины и встречается с Тоской.

Во втором акте – богатый кабинет  шефа полиции Скарпио  с  монументальной статуей в стиле Давида и Голиафа, а позади  наполовину пустых книжных полок библиотеки – камера пыток. И в заключение  - крепостная (тюремная) стена, над которой зависло в наклонной плоскости  ночное небо с ярким, холодным  застывшим созвездием Большой Медведицы. Мне не доводилось раньше видеть более интересных декораций «Тоски».

Я представляю себе нетерпение и, может быть, недоумение читателя, которому до сих пор не удалось прочитать ни строчки об исполнительском составе этого первого представления в Ковент Гардене и о том, как солисты пели.

Увы,  в этой постановке «Тоски»  не только главная героиня, именем которой названа опера и ее возлюбленный Каварадосси существуют отдельно, но все составные спектакля – вокал, драма, декорации, свет, костюмы - независимы и сами по себе. Потому так трудно писать ревью на эту постановку. Ведь как бы не были замечательны декорации  и эффектен свет и костюмы, это далеко не то, ради чего мы приходим в оперу.

Дирижер Антонио Паппано, как обычно, привлек лучших музыкантов из оркестра Королевского оркестра. Конечно же -  внушительная музыка Пуччини,  в которой иногда, казалось, тонули сопрано, тенора и баритон...
Женственная Мартина Серафин (Martina Serafin) и ее мягкий итальянский голос создали  образ доверчивой, наивной, чуть ли не невинной  героини. Мне показалось, ее Тоске  не хватило яркости,  выразительности, авантюризма, и более того -  трагичности. Хотя был момент, когда голос Мартины за звучал по-другому - в момент полной ее безысходности.

Каварадосси  - Марселло Гиордани (Marcello Giordani) еще в меньшей степени, чем Мартина, проявляет свои актерские дарования, а правильнее сказать, он даже не  пытался  играть. Он просто пел. Твердо, громко, правильно, хорошо! Не слишком двигаясь, при этом.

Скарпиа  - финский бас-баритон  (Juha Uusitalo) был хорош. Его грозный голос, вкупе с  мощной фигурой певца, его взлохмаченные волосы создали образ реального, настоящего злодея и мучителя,  но именно это и его ария  «Я ждал долгое время любви дивы» снискали ему долгие аплодисменты зрителя.

И все-таки, что-то в  тот вечер в Ковент Гардене происходило не так. Впервые мне пришлось наблюдать, как после наиболее популярных арий  Тоски зал ...не аплодировал актрисе. Только однажды раздался хлопок-другой, после секундной паузы  подхваченный вежливыми зрителями...на мгновенье-другое. Никогда раньше мне не приходилось видеть, чтобы еще до того, как зажегся свет и на сцену вышли исполнители,  треть партера (не галерки! ) покинула зал.

Я слышала, что одно из представлений «Тоски» будет записано, и зимой состоится показ этой записи  в кинотеатрах мира. Это будет точно не наш премьерный спектакль. Это будет, как может быть вы догадались, последнее представление «Тоски».

Людмила Яблоковa

Мариинский балет в Ковент Гардене – 25 July -13 August

Royal Opera House. «Макбет»

И все-таки, несмотря на такие мощные слагаемые, как  властная, мощная  музыка Джузеппе Верди, нетленная поэзия Шекспира и ведущих вокалистов  мировой сцены, опера «Макбет», которую  мне удалось посмотреть  на сцене Королевской оперы Лондона , оказалась, увы, далеко не самой выдающейся. Чего-то не хватило в поставке Филлиды Ллойд, очень близкой, кстати,  к первоначальному замыслу самого Верди. 

Чуда не прозошло. Лондонские критики, как договарившись,  оценили оперу в три звезды из пяти.  Я же оцениваю постановку на  четыре звезды.Что ни говори, но  это грандиозное представление с виртуозным, высоко профессиональным исполнением Королевского оркестра,  все спектакли которого дирижирует Антонио Паппано, музыкальный директор Royal Opera House и очень неординарный человек. Кроме того, в опере много действительно  волнующих и запоминающихся моментов. О них и пойдет речь ниже.

Не уверена, что трио шекспировских ведьм звучало бы также захватывающе, как хор, состоящий как минимум из тридцати ведьм! Многовато «нечистой силы», на первый вгляд, но, наверно, эта массовость стоила того. Игра оркестра и хор звучали в унисон, дополняя и украшая друг друга. Так же  впечатляюще, безупречно  звучал хор беженцев ('Patria oppressa') в четвертом акте.
Макбет в исполнении лондонца Симона Кинлийсайд (Simon Keenlyside)  покорил меня своей арией 'Pietà, rispetto amore'. Он поет ее в  минуты, когда только что потерявший жену, уже безразличный и спокойный ко всему земному,  вспоминает о предсказаниях, которые стали предельны понятны сейчас:  Бирнамский лес движется к замку.  Остался последний бой, за которым следует вечность и наказание.
Леди Макбет, которую исполняла замечательная украинская сопрано Людмила Монастырская, и у которой огромное будущее на мировой оперной сцене, очаровала зрителя  своим голосом, От первой арии до последней, когда  она, безуспешно пытаясь смыть кровь со своих рук, проникновенно поет 'Una macchia', Людмила держит зрителя в напряжении. Это были те благословенные моменты, когда зал...не дышал. Каждый ее выход на сцену сопровождался благодарными аплодисментами.
До премьеры «Макбета»,  Людмила дала мне  интервью, где  говорила о том, что ее героиня –не шекспировская коварная, властная злодейка, совершившая преступление, но  боящаяся возмездия слабая женщина, кающаяся в своем преступлении,  и что ей, как исполнительнице это роли, хотелось бы снискать симпатии зрителей к ее заблудшей душе. Мне кажется, Людмиле  это вполне удалось!
Противоборствующие Макбету Банко  в исполнении  Раймонда Асето (Raymond Aceto), а также  Макдуф - тенор Димитрий Питтас  (Dimitri Pittas), как и Малькольн - Стивен Эбел (Steven Ebel)  были благородны как в своих поступках, так  и в своем исполнении.

Людмила Яблокова
(13 июля оперу «Макбет» можно будет посмотреть по всему миру, в 450 элитных кинотеатрах).